"Шестидесятые годы только начинались. Художники учились свободе. Они допрашивали свой внутренний мир и прислушивались, ожидая ответа. От себя ждали прозрения, от нас - признания".

«В оживленном, переменчивом и пестром потоке московской тогдашней жизни однажды завязываются три территориально близких полюса всеобщего притяжения, и всех туда сносит. Это: 1) кафе «Артистическое» в проезде Художественного театра; 2) театр «Современник» на Маяковской и 3) подвал Соостеров на Красина», - вспоминает искусствовед Ирина Уварова. «…бедное жилье их было прекрасно. Обогретое домашним уютом, оно умудрилось быть богемно беспечным перед лицом суровой и скудной жизни…

Художники, актеры и поэты, подруги актеров, художников и поэтов, друзья поэтов, художников и актеров, Лидины подруги детства, их мужья, знакомые мужей подруг детства, молодые художники из Эстонии, живописцы из Кишинева, мыслитель-самоучка из Закарпатья и самородок с Урала, прибывший специально для знакомства с Соостером… В чаду и дыму сборищ чаще всего передо мной появляются лица: Юрий Соболев, Илья Кабаков. Передо мной мелькают Борис Жутовский, Владимир Янкилевский и Асаркан, театральный критик. Помню, приходил Ефремов…

Мужчины в свитерах похожи на героев Ремарка. Девушки на тонких каблуках похожи на героинь Хемингуэя. Сквозь волосы, падающие на лицо, они рассматривают картины загадочно и печально…»

В Таллинне в мае-июне 1960 года проходит выставка молодых художников, на которой представлены иллюстрации Юло Соостера к книге «Маленький Иллимар» Фридеберта Тугласа.

В октябре 1961 года Сирье Йыгевере, однокурсница Юло, устраивает выставку работ Соостера в библиотеке города Лохква.

Соостер посылает три работы на Тартускую весеннюю выставку, но в последний момент их снимают прямо со стены зала.

Из Таллинна на три месяца приезжает Хелдур Вийрес, много рисуют вместе и общаются с московскими друзьями Соостера.

Из воспоминаний Лидии Соостер, которая в это время работала в Малом театре художником-декоратором: «Я натаскала домой тюбиков с рельефной пастой, с нитроэмалевыми красками, с бронзой и с серебром. Юло одержимо рисовал, дополнял ранее сделанные рисунки новыми находками. Он любовался появлению всяких клякс, тыкал в них пальцами, дул в разные стороны, а иногда дополнял тушью рисунки, восклицая при этом «О, блеск, блеск, блеск!» Марта, тетка Юло, прислала ему в подарок из Швеции фломастеры и рапидографы. Все друзья-художники замерли около стола, где были разложены эти чудеса… Юло вальсировал вокруг стола. «Никогда я не видел такой красотищи! Люди, люди, поглядите, сколько я наделаю рисунков!» Среди абстрактных работ стали появляться юные девы, ведьмы, всякая нечисть – бесконечный поиск новых форм. «Нужно определить в искусстве свое особое место», - говорил Юло. Пошли у него рисунки фломастерами - деревья, море, песок и камни чередовались с прекрасными фигурами женщин.»

 Отдельная любовь Юло – джаз. Он бывал на таллинском, рижском и тбилисском джаз-фестивалях.

Юло Соостер пытается вступить в Союз художников, московское объединение графиков. Получает отказ.

Заканчивает этапную композицию «Глаз в яйце» и сюрреалистические «Большие можжевельники».

Рисует для сборника «Наука и человечество», который начали издавать в 1962 году по инициативе Академии наук СССР.

В гостинице «Юность» готовится выставка Соостера, Соболева, Янкилевского и Неизвестного. Выставка не состоялась, запретили.

Однако состоялась однодневная выставка в Доме учителя на Большой Коммунистической улице. Участники – студия Элия Белютина, Юло Соостер, Юрий Соболев, Владимир Янкилевский и Эрнст Неизвестный. Зарубежная съемочная группа делает новостной сюжет «Абстрактное искусство на Большой Коммунистической улице», который проходит по американским и европейским телеканалам.

В результате художникам предлагают выставиться в Манеже, на 30-летнем юбилее Московского союза художников. 1 декабря выставку посетил глава государства Никита Хрущев и устроил полный разгром.

«В ту пору, когда жил Соостер-романтик, московский андерграунд накапливал силы для встречи со всемирной славой. Она вынесет их из страны, и они обучатся жить в цивилизованном мире и ненавидеть друг друга. Но Юло на этом празднике жизни уже не было, он умер в 1970-м.

Однако первый поцелуй мировой славы он все же успел получить при жизни, - пишет искусствовед Ирина Уварова. – Андерграунд, он же авангард, вдруг оказался допущен на выставку в залы Манежа… Хрущев, тогдашний правитель, ничего подобного отродясь не видел. Он вообще вряд ли видел что-либо, кроме репродукций в журнале «Огонек». Но вопреки популярному мнению берусь доказать, что он оказался чуток к искусству. У новых картин, у новых скульптур его по-настоящему шибануло током высокого напряжения, а ток высокого напряжения от них действительно исходил. Случился исторический скандал. На Юло он орал отдельно. От внезапности мата в этих стенах Юло забыл русские слова.

Утром воспитательница вернула малолетнего Тенно из садика. Когда вся группа безмятежно питалась манной кашей, Тенно сделал заявление. «Я дядю Хрущева не люблю. Он на моего папу кричал.» Получив информацию из детского сада, Лида направилась в чулан искать оба лагерных чемодана…

Однако время шло, а чемоданы не пригодились, репрессий по поводу неугодного искусства не последовало. О выставках, разумеется, не могло быть и речи, но всем «героям Манежа» велено было давать работу в издательствах.»

Юло Соостеру пришлось взять псевдоним – Смородин. Несколько лет он оформлял книги под этой фамилией. Почему Смородин? Потому что фамилия Соостер на хийумасском диалекте означает смородина.

Лидия переходит на работу в театр им. Гоголя.

На «вторниках» на улице Красина стали бывать и художники Эдуард Штейнберг, Виктор Пивоваров, Александр Харитонов.

Юло знакомится с физиком Виктором Тростниковым, начинает иллюстрировать его книгу «Физика: близкое и далекое».

Научно-популярная книга «Физика: близкое и далекое» вышла в свет в издательстве «Знание» в 1963 году. Юло подготовил серию из 199 рисунков.

По воспоминаниям жены, «он был этой новой работой совершенно очарован, говорил: «Если бы я родился заново, то не стал бы никаким художником, а был бы только физиком».

Искусствовед Эха Комиссаров считает, что «Соостер сделал из оформления книги художественное событие. В этом издании он сконструировал в примечательном количестве новые типографские символы и образы, внедрил проективную геометрию, которую освоил при посредничестве маньеризма… Соостер существенно расширил возможности техники, связав ее с эзотерикой или представив вдохновляющие точки соприкосновения футуризма, сюрреализма, маньеризма и современных ведущих технологий.»

Составитель книги, физик и философ Виктор Тростников, спустя десятилетия, скажет о том, что для восприятия творчества Соостера очень важно понимать его философию. «На протяжении многих лет, начиная с совместной работы над созданием книги «Физика: близкое и далекое» и до смерти Соостера, мы часами обсуждали философские проблемы… философская система Соостера развивалась, он живо откликался на новые течения… В каждом явлении он видит разные, порой противоречивые компоненты… мировая система определяется как миром, так и природой субъекта, воспринимающего мир.

Как ни удивительно, он очень высоко ценил логику, математику и вообще все точные науки (иначе он бы не взялся за книгу «Физика: близкое и далекое»). Более того, в нем явно чувствовалась протестантская природа его предков, в нем говорил дух гордых жителей Северной Европы, ставивших человеческий разум превыше всего.

…всю свою художественную деятельность он рассматривал как путешествие к той далекой истине, которая не является художественной правдой, а принадлежит области мысли. Аллегорическое, символическое и глубоко иррациональное искусство Соостера было лишь точкой опоры для разума, который, по его мнению, был выше искусства».

В гости на «вторники» приехали художники «лианозовской группы» Евгений Кропивницкий с женой Ольгой Потаповой, их дочь Валентина Кропивницкая с мужем Оскаром Рабиным и другие. Потом был ответный визит, знакомство со многими художниками - нонконформистами.

Закончены работы «Пейзаж с бомбой» и «Губы».

Посланная в Тарту на обзорную выставку работа «Старый Таллинн» была отклонена приемной комиссией.